У Рейхстага было несколько шансов исчезнуть: и в 1933 году, когда его подожгли нацисты, и в 45-м, во время битвы за Берлин.
Но исчез он из виду только в 1995 году.
Летом 1995 года американский художник болгарского происхождения Христо, вместе со своей женой Жан-Клод, упаковал Рейхстаг. И в таком виде он простоял две недели.
«Обернутый Рейхстаг» — одна из самых резонансных работ Христо. Художник хотел, чтобы этот проект был виден и с Восточного и с Западного Берлина. Еще задолго до объединения Германии, в 1971 году, он начал переговоры с немецкими властями. Но тогда получил отказ на том основании, что обертывание Рейхстага будет означать профанацию истории, символом которой он является. Только в 1994 году проект попал на обсуждение на сессию бундестага и был принят 292 голосами против 223. Это был первый случай обсуждения произведения искусства (тогда еще реально не существующего) в парламенте.
И вот после упорного труда 650 специалистов и их помошников, 23 июня 1995 года Рейхстаг предстал перед более чем 500 тысяч человек в обернутом виде.
Для этого было использовано более 100 тысяч квадратных метров серебристой ткани
и 8 километров синего каната
Художник считал, что серебристая ткань будет прекрасно сочетаться с серым берлинским небом
Для того, чтобы не повредить здание под упаковку поместили каркас и между стеной и материей был оставлен метровый зазор. Статуи тоже защитили каркасом. Кристо так описал свое произведение: «Даже незначительные дуновения ветра приводили ткань в движение, так что здание казалось неким живым объектом. Каскады ткани, ниспадавшие с крыши, создавали иллюзию динамики. Здание больше не казалось статичным. Оно все время было в движении. ... в завернутом Рейхстаге есть некая иррациональная свобода».
По словам Кристо, он, среди прочего, хотел продемонстрировать недолговечность вещей в мире, который постоянно себя повторяет.
Вот цитата из книги немецкого писателя Uwe Timm «Ночь чудес»:
«Рейхстаг. Громадный, тяжелый, невнятно шелестящий. Будто видение из сна — странные, мрачные полотнища, свисающие вдоль стен, под порывами ветра они вздувались, колыхались. Центральный фасад был уже целиком завешен, четыре угловых башни ждали очереди на «упаковку».
... Ветер неистово налетал на здание Рейхстага и раскачивал из стороны в сторону громадные полотнища из серого синтетического материала. Сейчас, ночью, этот серый цвет был в точности такой же, как у безобразной военной формы гэдээровской Народной армии. Я увидел за забором человека в синем комбинезоне и желтой каске, вдобавок он был перепоясан широким желтым ремнем с массивными альпинистскими карабинами. Вчера в программе новостей показывали, как строительные рабочие спускали с крыши огромные разматывающиеся рулоны серебристо-серого материала, картина чем-то напоминала громадный парусный корабль с матросами на реях.
... Я спросил альпиниста, верно ли, что он упаковывает Рейхстаг.
Он немедленно меня поправил:
— Не упаковываем, мы должны его скрыть. Все скрытое однажды будет явлено взорам. Это Кристо так сказал. — Он запрокинул голову и озабоченно поглядел на раскачивавшиеся полотнища.»
Вид на упакованный Рейхстаг из восточного Берлина. Раньше здесь проходила стена.
Христо о своем искусстве: «Никому не нужны упакованные деревья, скульптуры, здания. Никто не заказывал подобное. Они существует только потому, что я этого захотел.»
Journal information